«Это произвело бы на абитуриентов большее впечатление, чем любая реклама или зимняя школа»

Как профессиональный программист становится преподавателем? Можно ли увлечь современных студентов советскими ЭВМ? Нужно ли публиковать курсовые работы на сайте вуза? Об этом и не только рассказывает один из победителей студенческих выборов лучшего преподавателя ВШЭ, доцент кафедры управления разработкой программного обеспечения Ефим Гринкруг.

— Ефим Михайлович, как давно вы совмещаете программирование и преподавание?

— На отделении программной инженерии Вышки я преподаю с января 2009 года. До этого я никогда специально преподаванием не занимался, зато много-много лет, еще со школы, занимался программированием. В 1968 году я окончил физико-математическую школу №444 в Москве — насколько я знаю, это была первая в стране школа, которая заменила уроки труда уроками программирования. По ее окончании я вместе с аттестатом получил первый сертификат программиста третьего разряда. После этого учился на факультете прикладной математики Московского института электронного машиностроения и двадцать лет работал в институте вычислительных комплексов имени Карцева, где разрабатывал операционные системы советских супер-ЭВМ для противоракетной обороны. Затем три года работал в греческой софтверной компании, в отделе банковских систем — это занятие было значительно менее интересным и скрашивалось только субтропиками. После этого я попал в одну из самых знаменитых в Москве софтверных компаний — «Параграф» (ныне ParallelGraphics) и провел там восемь лет. После «Параграфа» я работал в исследовательском отделе компании Luxsoft — он единственный занимался не аутсорсингом, а собственными разработками, а затем превратился в компанию MeshNetics. MeshNetics стала единственной в стране фирмой, производившей программное обеспечение для беспроводных сенсорных сетей, но во время последнего кризиса она, к сожалению, приказала долго жить. Так я оказался в Вышке.

— Тяжело ли было перестроиться с практической работы на преподавание?

— Нельзя сказать, что это дело было мне вообще незнакомо. Мне не раз приходилось быть руководителем дипломных работ, аспирантов, да и просто обучать сотрудников, поступавших ко мне на работу. Кроме того, я довольно много участвовал в различных конференциях, в основном зарубежных, где мне тоже приходилось читать лекции, пусть и разовые. Тем не менее определенный опыт взаимодействия с аудиторией я накопил.

— И, судя по результатам голосования, студенты ваши усилия и метод преподавания ценят. В чем ваш секрет?

— Мне кажется, что у меня все получилось потому, что мне есть чем заинтересовать ребят. Я не привык пересказывать книжки, которые и без меня можно прочесть, я пытаюсь их заинтересовать чем-то из имеющегося у меня опыта и практики. Оставим в стороне отечественные ЭВМ, которые были не похожи ни на что, и это было самое интересное — они были не «списанными», а оригинальными. Этот опыт ушел в прошлое, хотя многие идеи незаслуженно, на мой взгляд, забыты, и чтобы они были востребованы, должны произойти какие-то геологические сдвиги. Но в моей новой, «параграфской», практике легко обнаружить множество задач, которые актуальны сегодня и которыми можно увлечь студентов. Вот я и занимаюсь тем, что «подтягиваю» ребят до того уровня, на котором мы вместе с ними могли бы эти задачи решать. Как мне кажется, именно это их самих больше всего в моих занятиях и привлекает.

— На каких курсах вы преподаете?

— Первые полгода, то есть вторую половину 2008/2009 учебного года, я преподавал в магистратуре. Мне это, честно скажу, не очень понравилось, и сейчас я имею дело с «младшими» студентами начиная со второго курса бакалавриата. Мне кажется, что до третьего курса включительно у ребят есть живой интерес, а вот «перестроить» на другие темы магистров сложно: они почти все работают, да и на занятиях появляются не так часто, как хотелось бы.

— Но ведь магистры более подготовлены. Уровень их знаний и компетенций, наверное, больше соответствует требованиям той среды, в которой вам довелось работать до прихода в Вышку?

— Последние лет пять-десять мне как техническому директору компании приходилось участвовать в интервью при приеме на работу, так что я прекрасно знаю, как определить уровень подготовки человека и что нужно сделать, чтобы возможный «разрыв» преодолеть. Поэтому когда я занимаюсь с бакалаврами, я исхожу из такой логики: чему их нужно обучить, чтобы они смогли пройти то самое собеседование. Последние два года я читал курс лекций по Java-программированию и в течение трех модулей по этому же курсу вел семинары. В этом смысле мне было легче: я мог «добрать» на семинарах то, что не улеглось в головах студентов на лекциях. Кстати, на семинарах я использую реальные сертификационные тесты для Java-программистов фирмы Sun, на них я своих студентов «гоняю» минут по десять-пятнадцать, прежде чем приступить к теме семинара. И постепенно те, кто этого хочет, доходят до того уровня, который может им позволить сдать такой сертификационный тест, что в дальнейшем, при приеме на работу, будет большим плюсом в их резюме. Помимо этих курсов, у меня за два года было множество дипломных и курсовых работ, причем выполняемых даже теми студентами, у которых я в данный момент ничего не читал. А у тех, кто мой курс прослушал, работы в большинстве случаев выполнялись с привлечением Java-программирования. Значит, какое-то желание пойти в этом направлении мои занятия у студентов оставляют.

— Как вам работается в Вышке и в плане преподавательской нагрузки, и в плане инфраструктурного обеспечения учебного процесса?

— Я не профессиональный преподаватель, поэтому привык приходить на работу рано утром, а уходить поздно вечером. Вне зависимости от расписания лекций и семинаров я на работе каждый день, мои студенты это знают и часто ко мне бегают, а переписываемся мы, бывает, и вовсе за полночь. То есть в организационном плане у меня никаких отрицательных впечатлений нет. Что касается инфраструктуры, то мне кажется, что нужно развивать поддержку серьезного программирования сильнее, чем это происходит сейчас. Сейчас по всему университету структура средств технической поддержки настолько развесистая и многоэтажная, что трудно «выбить» серверы для отдельного проекта. Нужно делать крен в сторону веб-проектов. И я бы предложил еще одну вещь: нужно сами курсовые работ студентов-программистов публиковать на сайте, как это делается в ведущих университетах, например, в Беркли. Там не просто указывается, кто какую работу выполнял, но эти работы можно скачать и запустить у себя на компьютере те решения, которые предложили студенты. В этом году у нас в бакалавриате было достаточно курсовых работ, которые нестыдно было бы разместить на всеобщее обозрение. Это нужно делать еще и для того, чтобы абитуриенты, выбирающие вуз, могли увидеть, чему их здесь могут научить. Лучшего способа, чем дать им возможность увидеть результаты работы студентов, которые всего на два-три года их старше, нет. Поверьте, это произвело бы на абитуриентов большее впечатление, чем любая реклама или зимняя школа.

— Насколько важно при обучении программированию знание теории? Нужно ли программистам читать книги по специальности?

— Книги, конечно, читать нужно, а еще лучше читать статьи, из которых через пару лет получатся книги. У нас в наступающем учебном году начинается любопытный эксперимент: аналог того курса, который я читал в течение двух лет, будут читать профессора Технического университета Эйндховена, а я затем буду вести здесь практические занятия. Так вот, когда мы переписывались с голландскими коллегами, я задал им вопрос о том, какую они могут посоветовать нашим студентам литературу. Они мне прислали классическую книжку по Java-программированию, первое издание которой вышло одиннадцать лет назад. Книга действительно хорошая, но проблема литературы в этой области заключается в том, что она быстро устаревает. Общую картину вы, конечно, сформируете, но, скажем, подготовиться с помощью этого учебника к современным сертификационным тестам не получится.

— Ваш курс по Java-программированию практико-ориентированный. А есть ли среди ваших студентов те, кто мог бы карьеру в компании «променять» на науку?

— Я имею дело с бакалаврами, а они редко об этом задумываются. Тем не менее сразу видно, кто наукой мог бы заняться, а кому лучше не надо этого делать. Среди тех, кто сейчас закончил третий курс, есть несколько человек, перед которыми можно ставить серьезные исследовательские задачи, которые затем могли бы перерасти в диссертацию. Кроме того, в этом году мы начали проводить научный семинар, и я взял такое популярное направление, как трехмерная графика — к нам ведь многие студенты «приходят» из компьютерных игр. Но тут есть проблема педагогического характера: предполагается, что научный семинар непрерывен, то есть те, кто слушал его на первом курсе, продолжают это делать на втором и так далее, но к ним каждый год добавляются новые первокурсники. Получается, что через несколько лет на одном и том же семинаре будут собираться и те, кто уже выпускается, и те, кто только к нам поступил и о программировании ничего всерьез не знает — такая церковно-приходская школа для программистов. Нам предстоит подумать над тем, как организовать учебный процесс внутри столь «разношерстной» аудитории. Оптимизм внушает то, что с каждым годом качество приема в бакалавриат растет и каждый новый первый курс оказывается сильнее предыдущего. Если эта тенденция сохранится, никаких проблем с научным семинаром вообще не будет.

Олег Серегин, Новостная служба портала ВШЭ